«Правительство немного расслабилось, но ему придется рисковать»

Прослушать новость

Остановить прослушивание

close

Борис Титов

Борис Титов

Евгений Биятов/РИА «Новости»

Правительство должно направить усилия не на стабилизацию экономики, а на ее взрывной рост — но не делает этого. О скрытых мотивах такого поведения чиновников в интервью «Газете.Ru» рассказал уполномоченный по защите прав предпринимателей при президенте России Борис Титов в кулуарах Петербургского международного экономического форума.

Rambler-почта
Mail.ru
Yandex
Gmail
Отправить письмо

Скопировать ссылку

— В выступлениях многих спикеров на ПМЭФ-2021 звучала мысль о том, что Россия, наша экономика, бизнес вступают в период «после пандемии». Согласны ли вы с такой оценкой? Какое сейчас можно оценить самочувствие бизнеса?

— Наше правительство, мне кажется, немножко расслабилось сейчас. Говорится, что все у нас отлично и хорошо, мы вышли из кризиса и уже активно смотрим с оптимизмом в будущее. Мне кажется, мы пока еще никуда не вышли. И слово «кажется» в этом утверждении базируется на социологических исследованиях, которые мы ведем как институт уполномоченного по правам предпринимателей. Последний мониторинг в конце мая показал, что если третий и четвертый кварталы прошлого года были действительно позитивными благодаря восстановлению потребительского спроса после второй волны пандемии, то в первом квартале этого года мы снова видим ухудшение по многим параметрам.

Например, мы вместе с Сбером замеряем «Индекс развития МСП в регионах». Так вот, по итогам исследования можно сказать, что в целом по России доходы малого бизнеса сократились на 19%.

Это даже не стагнация, а падение. Этот индекс говорит о продолжающемся кризисе.

На отложенном спросе, который был во время пандемии, бизнес немного, но заработал. Мы как-то немножко вздохнули, но в первом квартале этого года вернулись к нормальной жизни, и тут оказалось, что проблема никуда не делась.

— Потребление не растет?

— Да, спрос по-прежнему низкий. Мы знаем, что реальные доходы населения сократились на 10% начиная с 2014 года и продолжают сокращаться сегодня. В том-то и проблема, что люди стали жить хуже, у них стало меньше денег. И это конкретно влияет сегодня на бизнес.

— Единственная причина ухудшения состояния бизнеса — это низкий уровень потребления? А сворачивание мер господдержки?

— Мы всегда говорили о том, что меры поддержки бизнеса со стороны правительства должны продолжаться. Частично эти меры сработали, когда была первая волна пандемии, когда на детей были платежи, государство немножко поддержало спрос. Кроме этого, непосредственно для бизнеса были две меры господдержки, но они были менее эффективные, чем в 2020 году. Речь про льготные кредиты и субсидии на зарплаты людям, которые пришли с биржи труда.

К сожалению, как показал наш мониторинг, ни одна, ни другая мера популярной не стала. То есть бизнесу это не очень интересно.

Поэтому хотелось бы, чтобы наше государство понимало, что не все так хорошо, как им кажется. Многие проблемы лежат глубже, чем видят их чиновники.

— Тогда что же все-таки надо делать, чтобы реально поддержать бизнес в трудный период?

— Нужны дополнительные меры по поддержке. Мы предлагали их — продлить двухпроцентные кредиты, рассрочку по налогам, по кредитам. Но сейчас приходит время, когда предприниматели расплачиваются по отложенным обязательствам.

Также есть реальные долгосрочные меры, которые мы обсуждали на форуме на сессиях. Наш Институт экономики роста имени Столыпина подготовил четкий план. «НЭП» — новая экономическая политика, рост для всех. И там все четко изложено, что нужно делать.

— Что идет первым пунктом плана?

— Главное — переход от ресурсной экономики к экономике реальной, конкурентной, экономике частной инициативы. Нужны инвестиции в производство, IT-сектор. Это первый пункт плана.

У нас огромный потенциал роста. Мы провели исследование, по нему российская экономика может расти не на 5-6%, как говорил еще премьер Медведев. Может и больше расти — если только изменить экономическую политику.

Все усилия должны быть направлены на рост, а не на стабилизацию.

И развивать именно реальный сектор экономики, перерабатывающий сектор, главная цель в этом.

Можно пойти по китайскому пути, когда конкурентоспособность экономики повышается за счет снижений издержек. Будут скромные заработные платы, низкие тарифы, и за счет этого – успешная конкуренция на внешних рынках с другими товарами.

Есть другая модель, которая реализовывалась в европейских странах в послевоенное время: экономика на основе потребностей обеспеченного покупателя, высокого внутреннего потребительского спроса.

И я считаю, что у нас просто другого пути нет, мы обязаны делать именно это. Потому что уже не можем даже теоретически снижать издержки. Лучше повысить сегодня потребительский спрос внутри страны. Можно платить более высокие заработные платы в бизнесе и повышать производительность труда.

Мы сегодня отстаем значительно от европейских стран, не говоря уже о США. Повышение производительности труда на 30% может привести к 3-4-5% роста ВВП.

— Что еще?

— Правильное использование природы рынка. У правительства скопились огромные резервы. Оно может тратить их на экономику.

— Может, но готово ли?

— Доходы от природной ренты, которые есть и которые будут, надо использовать. Не только класть в кубышку или реализовывать социальные программы, но и все-таки еще и соинвестировать с бизнесом в проекты, наращивать институты развития, стимулировать приток иностранных инвестиций. Это очень важная история.

— По поводу производительности труда все понятно – повышать. Но готово ли правительство тратиться на экономику, на те же зарплаты в госсекторе? Вы говорите: «У них есть возможность». Но это все-таки немного разные вопросы.

— Мы видим, что в последние 20 лет правительство было не готово.

— А сейчас?

— Нет.

Из риторики представителей Минфина, Центробанка следует, что в стране перегрев экономики. Это давление на инфляцию, они так считают. Но это ошибка.

Да, инфляция есть, но даже студент экономического вуза знает: есть инфляция предложения, есть инфляция спроса. Спрос — когда много денег в стране, покупают все, и поэтому цены растут. А инфляция предложения бывает, потому что производитель не может производить по адекватной цене, потому что у него издержки выросли, он вынужден повышать цены.

— Вы как эксперт сейчас говорите, а мне хочется вас спросить как человека, приближенного к власти. Вы сказали, что правительство расслабилось. Почему? Не получает реальную информацию о состоянии бизнес-среды?

— Нет, получают.

Но есть люди, которые видят свои KPI в том, чтобы была финансовая стабильность. Чем больше денег лежит у них в кубышке и в государственном бюджете, тем будет для них стабильнее ситуация.

Но у них нет инвестиционного мышления, нет понимания, что страна не может стоять — велосипед падает, когда останавливается. И надо рисковать, надо инвестировать в будущее. Они боятся всего нового.

— Может быть, они все-таки подстраховываются на случай очередной пандемии, очередного, еще более глубокого падения экономики?

— Так и будут подстраховываться, пока окончательно не упадем.

— То есть пришло время тратить?

— Вопрос не только в трате денег, а в том, что нужна новая экономическая политика, другая модель развития экономики. Ту команду, которую мы уже 20 лет видим при управлении нашей экономикой, была очень важна. Управление было очень правильным, эффективным на первом этапе, когда мы выходили из кризиса 90-х.

Это была такая пожарная команда. Надо было собирать все разбросанное, и они с этим очень хорошо справились. Ликвидировали дефицит бюджета, расплатились с долгами, стабилизировали финансовую систему страны, начали получать налоги. Алексей Кудрин на поcту главы Минфина вообще геройский поступок совершил, когда ввел пошлину на экспорт нефти.

Все стабилизировал, пошел против интересов нефтяников. Представляете? С металлургами до сих пор так никто не решился сделать. Но вопрос в чем? Они победили тогда и не поняли, что после кризиса должен наступать этап развития, инвестиционный этап. Та управленческая команда хороша была на первом этапе.

— По поводу команды: вы не видите разницы между правительством Медведева и правительством Мишустина?

— Они различаются отдельными аспектами, глубиной технологических знаний, глубиной административных умений. Нынешнее правительство действительно очень оперативное и очень управленчески продвинуто, глубоко погружено в новые технологии. Но вопрос в том, что без изменений модели развития все равно ничего не получится.

— Но инвестиционная модель развития — это же риск, неизвестно, что получится….

— Да, большой риск. Но тем не менее надо менять, например, налоговую политику. Мы называем это smart taxes, когда дифференциация налогов должна стимулировать рост экономики. Кто развивается, растет, должен платить меньше налогов.

Нужны новые тарифы. Сегодня просто потерян контроль над тарифами. У нас электроэнергия стоит дороже, чем в Соединенных Штатах.

А проценты по кредитам? Здесь вообще установлен знак «стоп». Глава ЦБ Эльвира Набиуллина понизила ключевую ставку, кстати, в отличие от кризисов 2008-2009 годов и 2014-2015 годов, пошла против вообще всех своих убеждений. Но этого ненадолго хватило — опять повышаем ставку. Россия одна из трех стран, которая при росте инфляции на выходе из пандемии подняла ставку ЦБ. Еще так поступили Турция и Бразилия. США при всех серьезных инфляционнных рисках ставку не повысили, даже при том, что там страна находится на очень низком уровне.

— Избирательная кампания в парламент — что может измениться для бизнеса после сентября?

— Я думаю, что выборы не окажут серьезного влияния на то, что будет происходить в стране. Мы, как «Партия роста» (Борис Титов возглавляет эту партию — прим. ред.), представляющая интересы нового поколения предпринимателей, более открытых Западу, мы видим, что наши шансы, конечно, не очень велики. К тому же при той апатии, которая существует в стране. Но тем не менее мы идем на выборы, используем это как возможность лишний раз быть услышанными.

— Чем закончилась программа суверенизации капиталов? Сколько вернулось опальных бизнесменов?

— Она не закончилась, она продолжается. Но мы видим сегодня тренд по изменению риторики по отношению к бизнесу у нас в стране. Правительство себе позволяет уже совершенно другие слова, чем раньше. Раньше помощи бизнесу было мало, но хотя бы слова были правильные. Сегодня мы слышим слова, которые, ну просто…предпринимателей «жадинами» называют, было такое недавно, а сейчас еще и «мародерами». И это черта этого форума.

У нас сейчас изменились отношения между бизнесом и властью. По крайней мере в риторике. Если раньше «муси-пуси», малый бизнес, мы вас любим, мы мягкие-пушистые по отношению к вам. Сейчас говорят так: «Вы что там, в тени засели? Вы там хотите не платить налоги? Мы до всех доберемся».

Власть уже достаточно давно выталкивает бизнес из тени. Хотя теневой бизнес – это не потому, что люди хотят воровать и все они воры и жулики. А потому что у них другой возможности нет. Попробуйте платить зарплату, имея 30% налогов. И, конечно, власть должна вместо того, чтобы журить и сажать, она все-таки должна создать альтернативные возможности для бизнеса, которые были бы выгодны для развития.

close

Борис Титов

Борис Титов

Евгений Биятов/РИА «Новости»